Об этом событии сегодня нет ни фильмов, ни сериалов ни какого-то освещения в массовой культуре, а зря. Вы только вдумайтесь, благодаря героизму наших танкистов, РККА нанесла первый чувствительный удар гитлеровцам уже через день после начала их вторжения. И это ещё цветочки, ведь вскоре уже немцам пришлось "играть от обороны". Об этом я и расскажу далее в своей статье. Приступим.
В своих мемуарах Георгий Констатинович Жуков написал, что Директиву №3 от 22 июня 1941 года, принятую в 21 час 15 минут – о всеобщем контрнаступлении войск приграничных округов – его заставил подписать Сталин. Видно, что Маршал Победы, который тогда был начальником Генштаба, решил тем самым переложить бо́льшую часть ответственности за это авантюрное решение на вождя.
А в том, что оно было авантюрным, сомневаться не приходится. Достаточно лишь прочитать текст Директивы №3. Она нацеливала войска на немедленное встречное контрнаступление – вместо нормальной активной обороны по Шапошникову.
Всем фронтам, кроме Северного и Южного, предписывалось «мощными концентрическими ударами механизированных корпусов окружить и уничтожить наступающего противника». (пункт 2-й Директивы №3). При этом разрешалось, и даже предписывалось развивать наступление далее: «от Балтийского моря до границы с Венгрией разрешаю переход госграницы и действия, не считаясь с госграницей» (в пункте 4-м).
Дальше Жуков сетует на то, что, ставя задачу на контрнаступление, Ставка Главного Командования не знала реальной обстановки, сложившейся на фронтах к вечеру 22 июня. И командование фронтов тоже её не знало. Поэтому в своём решении Главное Командование исходило не из анализа реальной обстановки и обоснованных расчётов, а просто из своей интуиции и стремления к активности, без учёта возможностей войск.
В состав ударной группировки войск Западного фронта было включено два механизированных корпуса и один кавалерийский корпус (соединение, по численности личного состава соответствующее одной стрелковой дивизии).
Командующий Западным фронтом генерал Павлов отправил своего первого заместителя генерала Болдина организовывать этот «мощный концентрический» контрудар.
В 23:40 Болдин прибыл в штаб самой мощной, 10-й армии Западного фронта, и приказал наступать 6-му и 11-му мехкорпусам, а также 6-му кавалерийскому корпусу.
Отвлечёмся на время – для того, чтобы вспомнить: что значит «механизированный корпус»?
В его состав входили:
По сути, в состав мехкорпуса входило 3 танковые дивизии, потому что советская моторизованная дивизия имела по штатному числу танков (275 единиц) превосходила немецкую танковую дивизию. По штатной численности, на вооружении каждого механизированного корпуса должно было состоять более 1000 танков.
Как собирали силы для удара?
6-й механизированный корпус генерала Хацкилевича утром 22 июня занимал оборону по восточному берегу Нарева на 35-километровом фронте. Он был полностью укомплектован, и составил в итоге главную силу контрудара.
В 6-м мехкорпусе числилось от 1021 до 1131 танка (по разным данным). В том числе были и новейшие машины – 338 Т-34, 93 КВ-1 и 21 КВ-2. 11-й механизированный корпус был укомплектован гораздо слабее: всего лишь 331 танк, в том числе три десятка Т-34 и KB.
Но с генералом Мостовенко, командовавшим 11-м мехкорпусом, связаться и не удалось. Корпус уже был втянут в исключительно тяжёлые бои в районе Гродно.
В итоге, в состав конно-механизированной ударной группы Болдина удалось собрать около полутора тысяч танков (из них – около 470 новых Т-34 и КВ) и порядка двухсот пушечных бронеавтомобилей. Кроме того, 23 июня в эту группу для огневой поддержки контрнаступления был включён 124-й гаубичный полк Резерва Главного командования.
Всё это вместе было мощной и сокрушительной силой. Длинноствольная 76-мм пушка новых советских танков пробивала лобовую броню любых на тот момент немецких танков с дистанции в 800-1000 м. А сами Т-34 и КВ были практически неуязвымы для противника (если не считать его зенитных 88-мм орудий, которые немцы в итоге и приспособили как противотанковые).
Начало контрудара
23 июня 1941 года 6-й механизированный корпус практически весь пошёл вперёд. Лишь малая часть техники и личного состава осталась на занимаемых оборонительных рубежах. Он наносил контрудар в направлении Белосток – Гродно, чтобы там, взаимодействуя с 11-м мехкорпусом, уже сражавшимся южнее Гродно, разгромить наступающую группировку врага.
Точнее, пытался нанести контрудар: немцы от столкновения всячески уклонялись. Авиаразведка тогда у них работала безупречно.
6-й мехкорпус вступил в плотный огневой контакт с противником к полудню 23 июня. Немцы встречали его сильным огнём переезжавших с места на место противотанковых батарей и практически непрерывными авианалётами (пользовались своим господством в воздухе и полной безнаказанностью действий).
Во второй половине дня 23 июня Болдин отправил Павлову телеграмму о том, что корпус срочно нуждается в пополнении запасов горючего. Штаб фронта отправил 300 тонн топлива для 6-го мехкорпуса. Однако дойти до места ж/д состав не смог, из-за разрушения железнодорожного полотна.
Первое поражение гитлеровцев
Нанести серьёзные потери наступавшим немцы смогли, но сдержать такую танковую армаду – нет. Противник начал отступать, и к юго-востоку от Гродно был разгромлен. Для самоуверенных, привыкших к победам гитлеровцев это была оглушительная затрещина – такая, от которой и голова может слететь с плеч. Оказывается, Вермахт вовсе не непобедим: русские рвут его на части с ещё не виданным никогда ожесточением.
Начальник германского Генштаба Фрац Гальдер, получив от генерал-инспектора пехоты Отта сводку о потерях в боях в районе Гродно, даже растерялся.
Провал немцев объясняется просто: они готовились к атаке, не занимали оборонительных позиций, были атакованы в лоб, с ходу.
Одновременно командующий 3-й армией генерал Василий Кузнецов бросил в контрнаступление на Гродно 85-ю, 56-ю и 27-ю стрелковые дивизии. Атакованные с разных сторон, немцы были вынуждены на некоторое время позабыть о своих наступательных планах и лихорадочно отбиваться, уклоняясь от крупного сражения и маневрируя резервами.
Танки продвигались вперёд, но несли большие потери: немцы своевременно подтягивали к местам их атак противотанковые соединения и зенитные 88 мм орудия, и встречали их метким огнём. А потом быстро скрывались, чтобы ответным огнём не накрыли их самих.
К вечеру 23 июня танки 6-го мехкорпуса вышли в полосу обороны 27-й стрелковой дивизии 3-й армии. Их экипажи сражались отважно, не щадя себя. К сожалению, на поддержку авиации наступающим танкистам и пехоте рассчитывать не приходилось: в воздухе господствовали самолёты Люфтваффе. Они нещадно бомбили танки 6-го мехкорпуса и поливали их фосфорной горючей смесью.
Беспрерывные марши (до 90 километров сразу), проведенные его подразделениями 23 июня 1941 под авиаударами противника, значительно подорвали боеспособность частей и соединений. Много техники было потеряно из-за технических неисправностей. Начала сказываться усталость личного состава. В первую очередь – механиков-водителей. А самое главное – корпус начал испытывать недостаток горючего и боеприпасов.
С утра 24 июня, согласно приказу командующего фронтом, группа генерала Болдина должна была атаковать в направлении Гродно, Друскининкай, Меркине, с задачей к исходу дня овладеть Меркине.
Немцы спешно оборудовали на линии Кузница - Подлипки - Старое Дубовое в опорные узлы противотанковой обороны.
4-я танковая дивизия 6-го мехкорпуса к вечеру 24 июня вышла в район Лебежаны – Новая Мышь, 7-я танковая дивизия – в район Кузница - Старое Дубовое. 29-я моторизованная дивизия – в район Кузница - Сокулка.
Тесня врага, советские танкисты встретились с правофланговыми соединениями группы Гота. Однако немецкие танки от боя продолжали уклоняться и поспешно отошли. По месту прорыва продолжали работать срочно вызываемая немецкая противотанковая артиллерия и авиация. На пути контрудара советских танкистов был не фланговый заслон группы Гота, а её ударная группировка, которая рвалась к Минску, сшибая по пути неорганизованные части РККА. Теперь эта группировка была вынуждена перейти к обороне.
Весь день 25 июня прошёл в ожесточённых боях. Основную тяжесть удара приняла на себя 256-я пехотная дивизия 20-го армейского корпуса 9-й армии вермахта.
В журнале боевых действий 20-го корпуса вермахта значится, что в течение дня 25 июня части 256-й дивизии отразили 12 крупных танковых атак противника. В ходе этих боев был подбито около 80-ти советских танков. Особо отличились 210-й батальон штурмовых орудий и 2-й батальон 4-го зенитного полка. Весь день действия наземных войск поддерживались с воздуха, пикирующими бомбардировщиками.
«Кончаются и горючее, и боеприпасы. Танкисты дерутся отважно»
Танкисты 6-го мехкорпуса мужественно сражались против частей 20-го армейского корпуса гитлеровцев, и нанесли им большой урон. Но ещё больше пострадали сами. На исходе 25 июня из-за больших потерь; из-за недостатка горючего и боеприпасов наступление корпуса приостановилось. Поддержки с воздуха у него не было. Артиллерийской – тоже (артиллерия отстала от танков).
Кавалеристы из моторизованных частей группы Болдина страдали от ударов с воздуха ещё больше: только они выходили из лесов – их тут же фиксировала немецкая авиаразведка, и направляла на них самолёты.
4-я танковая дивизия вышла к населённому пункту Индура и в 13 часов, развернувшись на запад, нанесла удар в направлении Кузница, во фланг оборонявшемуся перед главными силами мехкорпуса противнику. Дивизии удалось потеснить немцев и выйти к Старому Дубовому, который до этого несколько раз атаковал 14-й танковый полк. Дальнейшее продвижение советских танкистов и кавалеристов было уже окончательно остановлено.
Израсходовав почти всё горючее, ударная группа Болдина к исходу дня перешла к обороне на линии Скоблянки – Быловины. Уже упомянутый мной командир 7-й таквой дивизии Семён Васильевич Борзилов впоследствии вспоминал:
Глава операции Иван Васильевич Болдин потом писал:
В тот же день командующий 6-м механизированным корпусом генерал-майор Михаил Георгиевич Хацкилевич погиб.
По свидетельству очевидца – телефониста 157 БАО 126-го истребительного авиаполка В.Н. Пономарёва, это было так. У деревни Клепачи Слонимского р-на он видел, как
26 июня был получен приказ генерала Павлова – прекратить наступление и сосредоточиться в районе Слонима.
4-я танковая дивизия беспорядочно отошла, бросая танки и автомобили, оставшиеся без горючего и боеприпасов. Её командир генерал Андрей Потатурчев попал в плен. Это был первый в истории Великой Отечественной войны советский генерал, пленённый гитлеровцами.
7-я танковая дивизия в течение 26 июня ещё поддерживала боеспособность и отходила организованно, вместе с 128-м мотострелковым полком 29-й дивизии и остатками растерзанной люфтваффе 36-й кавалерийской дивизии. Но и в этих частях ночью «всё смешалось», и организованное отступление превратилось в хаотичное бегство.
Ветераны Западного фронта называли шоссе Волковыск - Слоним «дорогой смерти». Она была завалена брошенными танками, пушками, поломанными и сгоревшими машинами. В некоторых местах скопление техники было такое сильное, что объехать её было никак невозможно – только растаскивать тягачами.
Но самое главное – на этой дороге полегло много солдат и офицеров, отступавших к Слониму. Тут завершил свой короткий боевой путь брошенный 23 июня в контрнаступление 6-й механизированный корпус.
Те, кто дошёл до Слонима, увидели, что он уже занят немцами. Танки, оставшиеся без топлива, топили в Щаре и лесных озёрах, чтоб не достались врагу.
⚡Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars
Вечером 1 июля в Слоним ввались три советских танка – КВ и два Т-34. В городе они подбили немецкий танк, обстреляли штаб части и фельджандармерию. В центре города немецкие противотанкисты из пушки была подбили первую «тридцатьчетвёрку». Вторую – подожгли при выезде на Ружанское шоссе. Танк КВ, переезжая по мосту через Щару, проломил этот мост и упал в реку.
6-й механизированный корпус перестал существовать. Сам же Болдин, попав в окружение, собрал уцелевшие подразделения, и с боем вырвался из котла противника к своим.
А что же 11-й мехкорпус из 3-й армии генерала Кузнецова? Он, как я уже сказал, был укомплектован личным составом и техникой. 11-й механизированный корпус был втянут в оборонительные бои, пытаясь сдержать наступление вермахта, и в контрнаступлении участия не принимал. Так и растаял в этих боях под Гродно…
В июле 1941-го эти соединения были расформированы.
Какие выводы были сделаны по итогам этого катастрофического контрнаступления?
Почему-то этого не понимало советское командование, создавая перед войной не обученные должным образом и фактически небоеспособные крупные механизированные соединения, а потом – бросая их в наступление без надлежащего обеспечения.
Но подвиг советских танкистов, да и самого Болдина трудно переоценить. Но можно представить, как бы изменился ход войны, если бы при должной логистике и снабжении, рейд группы Болдина развивалось бы в тылы гитлеровских войск. Но к сожалению этого не случилось.
Это Владимир «Две Войны». У меня есть Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение! Поддержите статью лайком
